Сдача в плен в царское время. Цусима. Массовая сдача в плен как русская народная традиция

Для меня, когда я стал внимательно изучать реальную историю ВОВ, самым шокирующим открытием стали даже не просто цифры потерь в невероятных по масштабу разгромах и "котлах", в какие с угнетающей периодичностью попадала Советская армия на протяжении все первой половины войны. Еще более поразительными были масштабы сдачи в плен; а как же усвоенное в детстве "Русские не здаюцца"?? Но факты упрямы: только за первые 4 месяца 1941 года в плен к немцам сдалось порядка 3,5 млн. человек - фактически ВСЯ стоявшая на 22 июня перед немцами "армия прикрытия". Кто не сдался - те по большей части разбежались по лесам и полям.

Гитлеровцы даже не знали, что им делать с таким грандиозным количеством пленных мужиков - у них не было и не могло быть никакой подходящей инфраструктуры для содержания такого количества. Поэтому большую часть тех пленных "первого созыва" они просто заморили голодом - до освобождения дожил очень мало кто.

Массово сдавались и в 1942-м... В общем, кошмар. И как-то противоречит бытующей у нас легенде о "невероятной стойкости русского солдата". Но писать об этом в ЖЖ непросто - наши сталинцы-"патриоты" и "свидетели культа Победы" мигом перевозбуждаются.

А потом я почитал всякие материалы еще и о Первой Мировой войне. И оказалось, что и там было примерно то же самое, а именно: русские солдаты очень охотно - охотнее всех! - сдавались в плен. Однако и об этом говорить трудно - тут уже набегают "патриоты" другого рода - из категории "конфетки-бараночки", "поручик Голицын" и "царь-батюшка Николай".

Но вот в последнем номере журнала "Эксперт" (№44 от 31 октября 2016 года) опубликована статья историка Сергея Нефедова "О русской революции", где этот вопрос насчет "доблести русского воинства" в очередной раз весьма подробно рассматривается. Грех не привести отрывки:

"Разгромленные в летней кампании 1915 года русские армии потеряли 2,4 млн. солдат, в том числе 1 млн. пленными... На заседании 30 июля 1915 года военный министр А.А.Поливанов говорил, что "деморализация, сдача в плен, дезертирство принимают грандиозные размеры".
"Стойкость армии стала понижаться, и массовые сдачи в пден стали обычным явлением", - свидетельствует генерал А.Брусилов. Современными исследователями подсчитано, что в целом за время войны Россия потеряла 3,9 млн. пленными, в три раза больше, чем Германия, Англия и Франция вместе взятые. На 100 убитых в русской армии приходилось 300 пленных, в германской, английской и французской армиях - от 20 до 26, то есть русские сдавались в плен в 12-15 раз чаще, чем солдаты других армий.
Число дезертиров к началу 1917 года составляло 1,5 млн. (для сравнения: в германской армии было 35-45 тыс. дезертиров, в английской - 35 тыс.)

"Пополнения, посылаемые из запасных батальонов, приходили на фронт с утечкой в 25% в среднем, - свидетельствует М.В.Родзянко, - и, к сожалению, было много случаев, когда эшелоны, следующие в поездах, останавливались ввиду полного отсутствия состава эшелона".
(ссылку на статью не могу дать - чертов "Эксперт" перестал выкладывать свежие номера на свой сайт).

Это все к вопросу о том, наскольку представители нашего народа "любят и умеют воевать". НЕ ЛЮБЯТ - это совершенно точно. Ну а "патриотам", естественно, равно как и господам "националистам", лучше обо всей полученной информации немедленно забыть.

Резонный вопрос: откуда дровишки? То есть, откуда взяты данные? Данные взяты их капитального труда «История Второй мировой войны» генерала Курта фон Типпельскирха, служившего во время войны в генеральном штабе сухопутных сил Германии. Конечно, советским патриотам образца 2009 года, немецкий генерал не указ. Однако никто ещё до сих пор не опроверг выверенные и точные цифры Типпельскирха (хотя, думаю, аналитическо-тупичковый отдел должен впоследствии восполнить этот пробел и объявить Типпельскирха мудаком и метущимся либеральным интеллигентом). Да и вообще, чего-чего, а пунктуальности немцам не занимать, причём даже в неприятных для себя моментах. Так что данные в общем и целом точные. К тому же, говоря откровенно, более нигде, кроме как у немцев, взять данные о количестве советских пленных - негде. Советский Союз не имел точных данных о количестве погибших и пленённых своих солдат и офицеров. Это парадоксально, но это факт. Ужасная формулировка «без вести пропавший» скрывала за собой пленение, смерть, дезертирство - да всё что угодно. Но даже и точного количества «без вести пропавших» с разбивкой по годам и фронтам до сих пор неизвестно. Так что уж извините, но Типпельскирх - это видимо самый надёжный источник по цифрам пленных и военных трофеев.

К 22 июня немцами в районах стратегического развёртывания было сосредоточено: 81 пехотная дивизия, 1 кавалерийская дивизия, 17 танковых, 15 моторизованных, 9 охранных и полицейских дивизий. В качестве резерва главного командования на подходе находились ещё 22 пехотных дивизии, 2 танковые, 2 моторизованные дивизии и одна полицейская дивизия. Итого: 140 общевойсковых дивизий, плюс 10 охранно-полицейских дивизий (включая дивизии СС).

В трёх воздушных флотах (по одному на каждую группу армий), насчитывалось 1300 бомбардировщиков.

Кроме того, Венгрия соглашалась в случае начала войны с СССР выделить 15 дивизий. Но большая их часть была мало боеспособной. Муссолини отдал в распоряжение Германии экспедиционный корпус в составе 3 дивизий. От Испании была получена помощь в виде пресловутой «голубой дивизии», сражавшейся осенью 1941 года на Волховском фронте.

Кроме того Финляндия ещё 17 июня начала скрытую мобилизацию, но от политического союза с Германий уклонилась. Также готова была принять участие в войне Румыния, потерявшая незадолго до этого Бесарабию и мечтавшая о политическом реванше. Но румынская армия хотя численно была больше финской, но была хуже обучена и хуже вооружена, то есть Румынии само была нужна помощь Германии в доведения армии до ума.

Численность Красной Армии по немецким оценкам (которые в целом оказались верными), была следующей: 150 стрелковых дивизий, 36 мотомеханизированных бригад и 32 кавалерийские дивизии, из которых в начале войны 25 стрелковых дивизий, 7 кавалерийских дивизий и несколько мотомеханизированных бригад были связаны на других границах, в первую очередь на границе с Китаем (захваченным Японией). Немцы использовали собственную идентификацию частей и соединений Красной Армии. На самом деле организация бронетанковых войск в КА была несколько другой: основу составляли механизированные корпуса, а также танковые и моторизованные дивизии. Но это детали, интересные только специалистам.

В целом, по немецким оценкам, СССР в случае начала войны сразу же мог мобилизовать до 12 миллионов резервистов. Неясным оставалось только, насколько советская военная промышленность сможет вооружить мобилизованных людей. Мы-то теперь знаем, что эту задачу советская военная промышленность решить сразу же не смогла. В начале войны новые мобилизованные бойцы воевали по 2-3 человек на одну винтовку, когда один стрелял из винтовки, а двое других ждали, пока его убьют, чтобы взять его оружие. Впрочем, как показали первые месяцы боёв, вовсе не недостаток в личном стрелковом оружии был самой главной проблемой Красной Армии.

СССР ещё 10 апреля 1941 года решил привести в боевую готовность все войсковые соединения на Западе. А 1 мая начались мероприятия по военным приготовлениям. Это весьма примечательный факт и интерпретируют его по разному. Известна, например, точка зрения, что это свидетельствовало о намерениях СССР напасть на Германию. Эта точка зрения вроде бы подтверждается также тем, что 6 мая Сталин возглавил Совет Народных Комиссаров, то есть объединил в своих руках высшую партийную и государственную власть. Но хотел ли СССР напасть на Германию, а Германия нанесла упреждающий удар? Или же СССР просто ожидал нападения Германии, получая информацию о стягивающихся к границе немецких дивизиях. Но факт есть факт: нападение Германии никак не могло быть неожиданным. С детства нас приучали к мысли, что 22 июня 1941 года было настолько неожиданным для «партии и правительства» (читай - для Сталина), что только этим объясняются все последующие ужасные поражения первых месяцев 1941 года. Но факт остаётся фактом: дивизии Красной Армии начали готовиться к войне ещё за два месяца до 22 июня. Как бы уж этот факт кто ни интерпретировал.

Стратегические планы и разблюдовку дивизий по группам армий (коих, как все помнят, было три: «Север», «Юг» и «Центр»), опускаю. Останавливаюсь только на сухих цифрах главных военных трофеев и пленных, захваченных Вермахтом в первые месяцы 1941 года в различных т.н. «котлах». Проделав некоторую работу, я свёл эти цифры в следующую таблицу.

Стало быть, всего за 4 первых месяца боёв в крупнейших котлах, в немецкий плен сдалось 2 миллиона 285 тысяч 898 солдат и офицеров Красной Армии , включая множество генералов и даже двух командующих армиями. Войска оставляли врагу в целости и сохранности танки и орудия. Как видим, немцы получили почти 10 тысяч танков (целых!) и 16 тысяч орудий. Немцы были просто шокированы, маршируя по русским дорогам и глядя на брошенные советскими экипажами полностью исправные танки и пушки. Помимо крупных котлов, в плен сдавались разрозненные отряды красноармейцев, которые самих «котлов» избежали.

Красноармейцы сдаются в плен.

Точной цифры пленных «малых котлов» и просто сдававшихся на милость победителя, определить невозможно. Всего по немецким данным к осени 1941 года у них в руках оказалось около 3 миллионов человек.

Крестьянки плачу, глядя на колонну пленных красноармейцев.

Это оказалось скорее неприятным сюрпризом, поскольку у немцев просто не было продовольствия, чтобы накормить такое количество свалившихся им на голову пленных. Всем нам с детства известны фильмы и книги про то, в каких невыносимых условиях томились пленные красноармейцы в немецком плену, буквально подыхая с голода. Это правда, так оно и было на самом деле. Но штука в том, что это всё было результатом не какой-то особой звериной жестокости немцев, а просто им нечем было кормить пленных.

Кто минимально представляет себе, что такое вопросы интендантского снабжения, тот поймёт, что даже при всём желании, даже в мирное время решить задачу размещения и кормёжки трёх миллионов человек - крайне непросто. А время было не мирное, да и, говоря откровенно, у немцев не было никакого резона как-то особенно заботиться о пленных красноармейцах, если сам товарищ Сталин сказал, что они никакие не пленные, а предатели и что с ними будет его не интересует. Вот такой вот добрый дядя: взял и объявил предателями, заслуживающими смерти, почти три миллиона своих недавних граждан. И ещё один момент. Немцам просто негде было взять провиант для питания пленных, поскольку продовольствие для вермахта присылалось централизовано с немецкой педантичностью и ни про какие лишние три миллиона ртов в бумагах ничего не говорилось. А на захваченной территории с питанием было туго. Почему туго? А товарищ Сталин и тут подсуетился.

Вот фрагмент обращения Иосифа Виссарионовича: «Нужно угонять весь подвижный железнодорожный состав, не оставлять врагу ни одного паровоза, ни одного вагона, не оставлять врагу ни килограмма хлеба…». Многим наверное памятны пронзительные кадры из фильма «Они сражались за Родину», когда остатки полка отступают ночью через полыхающие хлебные поля. Так выполнялся приказ не оставлять врагу ни килограмма хлеба. Вполне понятна при этом гневная реакция крестьян из фильма - ведь отступление Красной Армии обрекало их на голодную смерть зимой в силу уничтожения урожая. Вождя народов конечно же такие мелочи не волновали. Он считал, что отступая, надо оставить врагу только выжженную землю. То, что тем самым ужасный удар наносится по живущему на этой земле населению, Иосифа Виссарионовича волновало мало. У а уж о том, что заодно на голодную смерть обрекались миллионы советских пленных - это уж Вождя Народов точно волновать никак не могло.

Интересно, что когда в начале 1945 года Гитлер решил применить ту же самую схему, уничтожая всю инфраструктуру в полосах наступления союзников, министр промышленности Шпеер посчитал это безумием и саботировал приказы Гитлера, начав разрабатывать планы о том, как бы закачать в вентиляцию бункера отравляющий газ. В СССР ничего подобного не было. Советские комиссары беспрекословно выполняли все, даже самые безжалостные по отношению к своему населению, приказы Сталина.

Немецкий временный лагерь для советских военнопленных. 1941 г.

Но вернёмся к пленным бойцам Красной Армии, которые умирали во временных лагерях с голода. Известны случаи, когда немецкие офицеры просто распускали пленных, поскольку не хотели обрекать людей на мучительную смерть. Но это всё детали. Описывать их очень больно, потому что речь-то идёт не про пленных французов или жителей Буркина Фасо, а про пленных русских солдат и офицеров. Но резонный вопрос: а почему же они сдались в плен? Ведь можно объяснить попадание в плен, как это показано в фильме «Судьба человека» - едет солдат на машине, вдруг взрыв, машина перевернулась, пришёл в себя, а вокруг уже немцы. Что тут делать? Тут конечно плена не избежать. Но сдачу в плен сразу 100 тысяч человек или даже 600 тысяч, как это было в киевском котле и в районе Вязьмы, это-то как объяснить? Причём они сдались, не израсходовав боеприпасы, имея сотни исправных танков и тысячи орудий со снарядами. Но сдались в плен! Сдались после самого кратковременного окружения. Это как об объяснить?

В принципе, я согласен тут с товарищем Сталиным - это были предатели. Они предали ту страну, которая призвала их и дала в руки оружие, предали правительство этой страны. Это факт! И кто тут будет спорить, будет спорить с самим товарищем Сталиным. Но я ставлю вопрос несколько иначе: а какую страну предали эти три миллиона человек? Было ли когда-либо в русской истории, чтобы целые дивизии одна за одной сдавались в плен врагу, да ещё со всем оружием и боеприпасами? Нет! Такого в русской истории никогда не было! Это случилось только при гениальном товарище Сталине. Почему? Да потому что это была не Россия, а Совдепия. И предали эти люди не Россию, а сталинскую Совдепию, которая в предыдущий период показала себя во всей своей красе.

Совки любят поговорить на тему того, что «народ по настоящему любил Сталина». Знаете, истинная любовь народная хорошо проявляется в годины лихих испытаний, таких, как война. Или одетые в гимнастёрки парни, это не народ? Три миллиона - это не народ? Извините, это самый настоящий народ. Если сегодня для рассуждений о мнении народа достаточно трёх тысяч опрошенных, что считается «репрезентативной выборкой», то три миллиона человек в 1941 году были более чем репрезентативной выборкой - это была преимущественно молодёжь, то есть якобы то новое, что создала Совдепия. И они, сдавшись в плен, сказали чётко и недвусмысленно: «Мы не хотим защищать Советскую власть, Советское государство и лично товарища Сталин. Гори они синим пламенем и провалится им всем в тартарары». Очень даже репрезентативная выборка.

Ссылки на небывало сильный вермахт и его обширный опыт, полученный в прошлых кампаниях, поэтому де, Красная Армия в первые месяцы войны просто не могла оказать организованного сопротивления - неубедительны. Там и тогда, когда войска хотели сопротивляться, немцы получали адекватный ответ. Разве уже забыт подвиг защитников Брестской крепости? Просто подумайте, ну отбросьте эмоции: как это так получилось, что малочисленный гарнизон Брестской крепости в полном окружении, почти без боеприпасов продержался целый месяц и крепость немцами была взята лишь тогда, когда погиб почти весь гарнизон? И сравните это с месячной битвой за Киев, когда в плен немцам после всего недели окружения сдалось 600 тысяч человек с танками и пушками. Разница вопиющая. Гарнизон Брестской крепости хотел сопротивляться и героически сопротивлялся, хотя почти не имел к тому средств. А группировка Красной Армии в районе Киева не хотела сопротивляться и даже имея все возможности для продолжения боёв, сдалась немцам. Да представьте только, что было бы с немецким наступлением, если бы киевский котёл сопротивлялся бы также, как защитники Брестской крепости! А если бы также сопротивлялся Вязьменский котёл? Но они не хотели сопротивляться! И сдались после непродолжительной симуляции обороны.

Или другой пример. В октября 1941 года в районе Ростова части Красной Армии перешли в контрнаступление силами трёх армией и даже 29 ноября отбили у немцев Ростов (далее контрнаступление, правда, захлебнулось на реке Миус). Но факт есть факт: в октябре 1941 года в районе Вязьмы сдаются 663 тысячи человек при тысяче танков и пяти тысячах орудий, но в другом месте войска могут организовать такое сопротивление, что даже отбивают занятый немцами Ростов. Да и вообще, всюду немцы встречали разрозненное сопротивление мелких отрядов Красной Армии, с периодическим контратаками. Выходит, кто хотел воевать, тот воевал. И воевал очень успешно. Но это лишь делает более чудовищными факты «разовой» сдачи десятков и сотен тысяч войск в «котлах». Это, кстати, объяснимо с точки зрения мат.статистики. В малых группах наличие нескольких фанатичных комиссаров, коммунистов и комсомольцев, которые конечно же собирались защищать СССР до последнего, оказывало сильное влияние на других бойцов и малочисленные соединения оказывали сопротивление даже в окружении. Но в крупных контингентах влияние коммунистов уже нивелировалось и на первый план выступало общее глухое недовольство коммунистами и Сталиным, отсюда и такое огромное количество пленных. Известны случаи, когда коммунистов и комиссаров бойцы убивали перед сдачей в плен или же нейтрализовывали их, выдавая немцам.

Вообще, период июня-декабря 1941 года ещё ждёт своих исследователей. Исследователей не военной стратегии и тактики - тут-то как раз почти всё уже разжёвано. А исследователей тех общественных процессов, которые действовали в этот период. Пока же, при самом беглом изучении, можно сказать, что 1941 год - это была никакая не Отечественная война, а продолжение Гражданской войны. Это, конечно, весьма упрощённое утверждение, но лишь под этим углом события 1941 года могут быть объяснены без противоречий.

Ну и так, нечто вроде послесловия.

Крупнейшее военное поражение гитлеровской Германии, послужившее отправной точкой для решительного перелома в ходе войны - Сталинград. Как известно, акт о капитуляции был подписан Паулюсом 30 января 1943 года. В результате в советский плен попало 90 тысяч солдат и офицеров 6-й армии. Это было первое, после Иенской катастрофы 1804 года, военное поражение Германии в виде сдачи в плен целой армии. По воспоминаниям Манштейна, 5 февраля на совещании в ставке, посвящённом гибели армии Паулюса, Гитлер сказал следующее: «За Сталинград я один несу ответственность! Я мог бы, быть может, сказать, что Геринг неправильно информировал меня о возможности снабжения по воздуху, и таким образом переложить хотя бы часть ответственности на него. Но он мой преемник, которого я сам назначил себе, а потому я не могу допустить, чтобы на нём лежала ответственность за Сталинград». Несмотря на то, что Паулюс подписал приказ о капитуляции и сам сдался в плен, Гитлер не только не лишил его звания фельдмаршала (присвоенного ему незадолго до капитуляции), но объявил в Германии национальный траур, а все солдаты и офицеры 6-й армии, погибшей под Сталинградом, были объявлены героями.

Для чего я привёл в пример Сталинград? Для того, чтобы как-то умолить военный успех Красной Армии? Нет конечно, Сталинград в самом деле был крупным военным успехом Красной Армии. Но я просто хочу на примере Сталинграда, сравнив его хотя бы с обороной Киева, показать, что бывает, когда войска в самом деле хотят воевать.

Армия Паулюса прекратила сопротивление, когда практически кончились все припасы - боевые и продуктовые, в обстановке полного окружения, длившегося более двух месяцев и в лютые русские морозы. При этом в плен попало 90 тысяч человек. Битва за Киев длилась месяц, причём в полном окружении части Красной армии находились всего одну неделю. В немецкий плен, напомню, сдалось 665 тысяч человек (против немецких 90 тысяч в Сталинграде), при 884 танках и 3,7 тыс. орудий (в Сталинграде у 6-й армии вообще почти не оставалось целых танков и орудий). Я уже не говорю, что сражение за Киев проходило в идеальных погодно-климатических условиях, и бойцы Красной Армии не испытывали ни малейших проблем из-за погоды. Точно также не испытывали они проблем с боеприпасами и продовольствием. Ну и очень разительно отношение к своим пленным. Гитлер назвал солдат 6-й армии, включая Пауюлса, героями, Сталин называл всех пленных - предателями (его известная сентенция: «У Красной Армии нет пленных, а есть только предатели» - несколько миллионов предателей, сильно!). Ну и, наконец, Гитлер, запретивший Паулюсу оставить Сталинград, полностью признал свою вину за гибель 6-й армии, ни на кого не переложив ответственность. После Сталинграда никто не был расстрелян или снят с должности. Сталин никогда не признавал своей вины за военные потери Красной Армии и только то и делал, что перекладывал ответственность на генералов Кранной Армии. Как говорится, сравнение уж очень разительное.

16 июля 1941 года никакого приказа № 0019 не издавалось. Было постановление ГКО-169сс (№ 00381) об аресте командующего Западным фронтом генерала Павлова и ряда других высших офицеров:

«Государственный Комитет Обороны устанавливает, что части Красной Армии в боях с германскими захватчиками в большинстве случаев высоко держат великое знамя Советской власти и ведут себя удовлетворительно, а иногда прямо геройски, отстаивая родную землю от фашистских грабителей. Однако наряду с этим Государственный Комитет Обороны должен признать, что отдельные командиры и рядовые бойцы проявляют неустойчивость, паникерство, позорную трусость, бросают оружие и, забывая свой долг перед Родиной, грубо нарушают присягу, превращаются в стадо баранов, в панике бегущих от обнаглевшего противника.

Воздавая честь и славу отважным бойцам и командирам, Государственный Комитет Обороны считает вместе с тем необходимым, чтобы были приняты строжайшие меры против трусов, паникеров, дезертиров» .

Тем не менее, вслед за Далиным, этот же приказ, с точностью до слов, цитирует Солженицин:

«Когда началась советско-германская война, естественным движением народа было - вздохнуть и освободиться, естественным чувством - отвращение к своей власти… Не зря колотился сталинский приказ (0019, 16.7.41): «На всех фронтах имеются многочисленные элементы, которые даже бегут навстречу противнику и при первом соприкосновении с ним бросают оружие»» .

Более того, современный историк-ревизионист Иоахим Хоффман тоже приводит этот приказ , правда, при этом называет другой его номер и дату: № 001919 от 12 сентября 1941 года.

И такой приказ действительно существовал. 12 сентября 1941 года Ставка ВГК издала директиву № 001919 о создании заградотрядов в стрелковых дивизиях. Из объяснительной части директивы:

«Опыт борьбы с немецким фашизмом показал, что в наших стрелковых дивизиях имеется немало панических и прямо враждебных элементов, которые при первом же нажиме со стороны противника бросают оружие, начинают кричать «нас окружили» и увлекают за собой остальных бойцов. В результате подобных действий этих элементов дивизия обращается в бегство, бросает материальную часть и потом одиночками начинает выходить из леса. Подобные явления имеют место на всех фронтах. Если бы командиры и комиссары таких дивизий были на высоте своей задачи, паникерские и враждебные элементы не могли бы взять верх в дивизии…» .

Ничего особо крамольного в данной директиве нет: в ней просто констатируется, что есть в армии трусы и паникеры - было бы удивительно, если бы после почти четырех месяцев поражений таковых не нашлось. Однако в пересказе всех трёх упомянутых авторов есть слова о красноармейцах, которые так стремятся сдаться в плен, что бегут навстречу врагу. А этого в самой директиве нет.

Дословное совпадение цитаты у авторов наводит на мысль, что они позаимствовали её из одного источника. И Хоффман оказывается столь не осторожен, что ссылается на этот источник цитирования: “Abteilung Wehrmacht-Propaganda. RW 4/v. 329 Sowejetrussland (Sammlung von Unterlagen), Juli – Dezember 1941”, что на русский язык переводится как «Отделение пропаганды вермахта. RW 4/v. 329 Советская Россия (коллекция документов), июль - декабрь 1941».

Вскоре после издания директивы Ставки ВГК, пропагандисты вермахта на её основе изготовили фальшивку для доказательства массовой измены советских военнопленных. Реальную директиву переписали и дополнили несколькими красочными штрихами - например, о бегущих к немцам «многочисленных элементах».

Изготовив фальшивку, пропагандисты вермахта начали разбрасывать листовки, в которых писали о том, как массово сдаются в плен бойцы Красной Армии и о том, что тем, кто еще не сдался, надо немедленно это сделать.

Одна из них попала в руки Солженицына, который и сослался на нее, как на подлинную «сталинскую директиву».

СДАЧА В ПЛЕН группы войск генерала КЛЮЕВА

Как уже говорилось, старшим воинским начальником, после того как из группировки убыли генералы Самсонов и Мартос, стал командир XIII арм. корпуса Клюев.
Он решает вести свой корпус на прорыв через дефиле у Шлага и Шведриха.
Н. Головин так описывает ход событий:
«Командир корпуса предполагал, заняв позицию у плотины, что южнее Меркена, пропустить через эту позицию все части, а со стороны Доротова прикрыть движение Каширским (144-м) полком.
Головные части благополучно прошли Меркен. Противник движения не заметил. Начался разсвет, когда, примерно, середина колонны проходила упомянутую деревню. В это время из крайнего дома вдоль улицы началась пулеметная стрельба. Оказалось, что в Меркене была застава немцев. Застава эта, видимо, забравшись в дом, заснула, почему и не была обнаружена ранее. Проснувшись от движения по улице, немцы открыли пулеметный огонь. Произошло замешательство. На улицах образовалась пробка. Движение колонны остановилось. Загорелся крайний дом; излюбленный способ немцев предупреждать об опасности. Выстрелы разбудили сторожевое охранение немцев, занимавших высоты севернее Меркена. На высотах появились цепи противника. Частям, не прошедшим еще Меркен, послано было приказание свернуть, не доходя Меркена, пройти вдоль оврага прямо к переправе; разсвет позволил сделать то, что невозможно было сделать ночью.
Наши части, занявшие позицию на высотах севернее перешейка, открыли огонь. Начался бой. На выстрелы со всех сторон стремились немецкие части. Ариергардный полк начал чувствовать все усиливавшееся давление со стороны Доротова. Между тем, проход через узкую, не шире 2-х саженей, плотину на перешейке между озерами совершался медленно. Положение ариергардного полка становилось с каждой минутой все болee и более тяжелым. Доблестный командир Каширского полка, георгиевский кавалер, полковник Каховский проявлял безпредельную энергию, чтобы выиграть время, необходимое корпусу для прохода узины. Окруженный с 3-х сторон он, не видя другого исхода, схватил знамя и во главе полка пошел в атаку. Ценою гибели полка и его командира большая часть корпуса прошла перешеек...

Для того чтобы оторваться от противника, командир ХIII-го корпуса решил до Яблонкенского озера итти двумя колоннами, а далее, если бы пути южнее озера были свободны от обозов, одну колонну пустить севернее, другую южнее озера. Если бы южный путь был занят обозами, направить весь корпус северным путем. Во главе шел наибoлеe сохранившийся Софийский полк, на случай если бы упомянутое шоссе пришлось брать с боя".

В это время вернулся из Орлау в Штаб корпуса начальник штаба. Он привез приказаниe по армии. Это приказание указывало ХIII-му корпусу итти форсированным маршом на Мушакен с целью к разсвету 17/30 августа занять там позицию фронтом на Нейденбург.
"Первоначально командир XIII-го корпуса решил этого приказания не исполнять, а оставить свое первое распоряжение в силе, ибо предписанное движение было крайне сложно: ХIII-му корпусу приходилось пройти по тылам XV-го; затем то же проделать и XV-му корпусу по отношению к ХIII-му..."
Категоричность приказания, отданного чуть ли не с позиции, позволявшая думать, что штаб 2 армии, хотя бы на этот раз, будет верно представлять себе сложившуюся обстановку, вызывала у ген. Клюева колебания, закончившиеся решением повернуть корпус на Мушакен.
Уже в полной темноте истомленные боями и трудными переходами, голодные, ибо двое суток не ели, части корпуса втянулись в Комузинский лес. Последний составлял северную часть леса, который в своей юго-западной части носил название Напиводского (или Грюнфлиского) леса. К этому времени в XIII-м корпусе сохранились только 4 полка: 1-я бригада 1-ой пех. дивизии (1-й Невский и 2-ой Софийский полки) и 1-ая бригада 36-ой пех. дивизии (141-й Можайский и 142-й Звенигородский пп.). От геройски погибших Дорогобужцев (143) и Каширцев (144) имелись лишь самые ничтожные остатки. Остатки же 3-го пех. Нарвского полка, и 4-го пех. Копорского полка, силою менее баталиона каждый отходили с XV-м корпусом...

В ночь с 16/29 на 17/30 августа на перекрестке дорог у д. Комузин произошло скрещение между колоннами ХIII-го корпуса и колоннами частей XV-го корпуса, отошедших от Лана. Штаб 2-ой армии своей сложной комбинацией отступления
не считавшейся с создавшимся положением, собственной рукой нанес удар, ускорявший дезорганизацию центральных корпусов.
"Положение на перекрестке создалось крайне тяжелое части, утомленный, изнервничавшаяся, в темноте перемещались, организация утрачивалась, управление становилось невозможным. Потребовались громадные усилия, чтобы распутать эту обстановку и, прежде всего, не дать окончательно перемешаться частям. По приказанию командира ХIII-го корпуса на перекрестке стало несколько офицеров штаба, которые опрашивали каждую подходящую часть и направляли XV и ХХIII корпуса на Мушакен, ХIII-й корпус на Кальтенборн...
….

Вскоре колонна на Кальтенборн остановилась, послышались орудийные и пулеметные выстрелы; у Кальтенборна завязался бой. Оказалось, что конные части немцев, несколько эскадронов безсмертных гусар с 4-мя орудиями и соответствующим числом пулеметов заняли Кальтенборн и, как только головные части колонны появились на опушке поляны, их встретил луч прожектора, а затем несколько очередей на картечь. Колонна остановилась, произошло замешательство; но вскоре части оправились. По частному почину бывших здесь офицеров выкатили без шума 2 орудия на шоссе, два других поставили в соседнюю просеку, разсыпали по обеим сторонам шоссе пехоту, затем подняли шум, и, когда вновь заблистал луч прожектора, встретили его ураганным огнем, а затем дружно перешли в атаку. Немцы поспешно бежали, оставив раненых, убитых. Пулеметы, орудия успели увезти. Путь был свободен.

К утру (17/30 августа) удалось наладить движение 3-мя колоннами: правая шла на Мушакен, средняя, при которой был командир XIII-го корпуса, на Садек, левая на Вален-
дорф. Противник пытался ударить в тыл, но энергичным контрударом Софийского полка был отброшен"...

17/30 августа переживается последняя стадия агонии. При всякой попытке русских частей дебушировать из леса наши части обсыпались ружейным, а местами орудийным огнем противника.
"Когда наши части переходили в наступлоние, немцы удара не принимали, откатывались назад, подводили атакующие части под пулеметный огонь.
Первой погибла колонна, шедшая на Садек. Приведенная в безпорядок огнем, разбитая на отдельные колонки, она была по частям уничтожена, или захвачена в плен. Участь колонны разделил и командир XIII-го арм. корпуса, бывший все время с передовыми частями и делавший все, чтобы вывести колонну из тяжелого положения".

Здесь требуются некоторые комментарии. Прежде всего – о СИЛЕ ДУХА войск.
- Обратите внимание, что сорвала спокойный и организованный проход огромной русской колонны через Меркен небольшая немецкая застава, спавшая в одном из его домов. Видимо, разбуженные шумом проходящих войск, немцы не побоялись открыть огонь в упор по нашим частям и подать этим сигнал своему сторожевому охранению, которое тоже вступило в бой. В рядах русских войск (которые и так были изрядно измучены и деморализованы), произошло новое замешательство, пришлось обходить город оврагами, вступать в бой с немцами и пытаться выбить их охранение с занимаемых позиций, что в тех условиях было очень сложным делом...На помощь немцам устремились новые части и бой разгорелся нешуточный. Более того, немцы сами стали наступать на город, стремясь перекрыть русским войскам единственный выход из него – узкую плотину на перешейке между озёрами.
- Ценой гибели Каширского полка и его доблесного командира полковника Каховского, группе войск под командованием генерала Клюева удалось прорваться. Цена прорыва была огромной: погиб чуть ли не весь Каширский полк (одна из самых боеспособных частей XIII арм. корпуса) а это – 4 тысячи бойцов, во главе со своим командиром, погибшим в яростной штыковой атаке...Но это – было только начало.
- Усугубило, и без того трагическое положение войск злосчастное ПОСЛЕДНЕЕ приказание из штаба 2-й Армии, требовавшее совершить форсированный ночной марш на Мушакен, да ещё по дорогам, занятым частями и тыловыми колоннами XVарм. корпуса, что неизбежно вызывало перемешивание войск, дезорганизацию и беспорядок в ходе манёвра. К сожалению, для русских войск, у Клюева не хватило духа проигнорировать это приказание, и он направил свои войска в роковой Комузинский лес...
То, что он руководствовался привычкой к повиновению и исполнению ЛЮБЫХ приказов вышестоящего командования, объясняет, но не оправдывает этого его решения. Обстановка властно ТРЕБОВАЛА от него иного, ПОЛКОВОДЧЕСКОГО решения и готовности ВЗЯТЬ НА СЕБЯ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ за это. Клюев оказался неспособен к этому, и повёл свои войска навстречу позору плена и катастрофы;
- перемешавшиеся части XV и XIII корпусов голодные, измученные бесконечными маршами тяжёлыми потерями, окончательно утрачивают остатки организации и управляемости. Ценой больших усилий, к утру удалось организовать движение тремя колоннами. Немцы уже откровенно пытались сеять панику в рядах отступающих русских колонн, нападая на них небольшими кавалерийскими отрядами, освещая прожекторами и обстреливая из пулемётов и орудий. У Кальтенборна несколько эскадронов немецких гусар с 4-мя орудиями вступили в бой со всей колонной XIII арм. корпуса. По частному почину (!!!) бывших здесь офицеров наши войска сумели-таки их атаковать и выбить со своей дороги. Но это – уже мало что решало. СЛИШКОМ деморализованы и измождены были русские войска к этому времени.

«Правая колонна оказалась нисколько счастливее: небольшими частями ей удалось просочиться через немцев. Этой удачеи способствовала тревога, вызванная у последних наступлением русских со стороны Млавы на Нейденбург, завершившимся даже временным захватом Нейденбурга. Еще раньше между Мушакеном и Нейденбургом пробились через немцев 21-й пех. Муромский полк (6-й пех. дивизии) и бригада 6-ой кавалерийской дивизии.

Дольше всех боролась левая колонна. Около 4-х часов дня (17/30 августа) колонна эта, шедшая в порядке, наткнулась в лесу на немцев. Немцы заняли артиллерией
и пулеметами все просеки у поляны и нетерпеливо ждали подхода своей жертвы. Когда стало известно, что дальнейший путь прегражден, в колонне у всех от мала до велика явилось желание пробиться во что бы то ни стало. Быстро поданы на просеки орудия и пулеметы; был открыт беглый огонь и части во главе с командиром Невского полка полковником Первушиным бросились в атаку. Порыв был настолько силен и неожидан для неприятеля, что немецкая бригада, бывшая здесь, не выдержала и, бросив орудия и пулеметы, бежала. Около 20 орудий, некоторые с полной запряжкой, и большое количество пулеметов досталось в руки атакующих..."
Но это была последняя вспышка энергии совершенно измученных людей...
Части перемешались. Подгоняемые с тыла противником парки и повозки вносили безпорядок. Необходимо было хоть сколько-нибудь возстановить порядок в частях и вытянуть в колонну. Сделать это было крайне трудно, ибо наступила темнота.

Начальника 36-ой пеx. дивизии, бывшего при колонне, в темноте найти не могли. Тем не менее, по почину отдельных офицеров удалось сформировать нечто похожее на колонну, подобрать часть раненых и двинуться вперед. Была надежда, что кольцо не успеет замкнуться и что на плечах разбитого противника удастся пройти. Вскоре лес кончился, вышли на большую поляну.
С двух сторон, со стороны Мальги и со стороны Улешена появилиоь лучи прожектора; они осматривали всю местность впереди. Лучи скрестились на головных частях колонны, и вслед затем последовало несколько беглых очередей шрапнели и пулеметный огонь. Колонна смешалась. Но порядок на этот раз возстановить не удалось. Пять раз повторялся тот же маневр. С каждым разом колонна все более и более таяла.
Утром на разсвете появилась конница противника. Раз-
розненные наши части потеряли уже боеспособность. Последняя из колонн кончила свое существование".

Судя по немецким источникам, ген. Клюев сдался, имея около себя до 20.000 человек и многочисленную артиллерию. Правда, среди этих 20.000 большая часть была нестроевых, среди строевых же большой процент был раненых, но снаряды в передках были. По словам одного из очевидцев ген. Клюев приказал остановить бой и поднять белый флаг с теми же словами, с которыми почти в эту минуту подходил у Нейденбурга офицер I-го германского корпуса к ген. Мартосу: "во избежание напрасного кровопролития". Только там, у Нейденбурга, эти слова имели под собой военную хитрость с целью выигрыша времени; у Садека эти слова произносились настрадавшимся человеком со сломанной волей. Автор был бы совершенно неверно
понят читателем, если тот поймет эти строки, как суд над ген. Клюевым», - так завершает свой рассказ, об этой трагедии, генерал Н. Головин.

На самом деле, Клюев сдался очень немногочисленным немецким силам (немцы имели там 6-7 батальонов пехоты, при 7-8 батареях артиллерии), тогда как у Клюева было более 20 артбатарей с достаточным боезапасом и огромное превосходство в живой силе. Но ВСЁ РЕШИЛ ДУХ ВОЙСК. Немцы – были на подъёме и желали драться и побеждать, а русские войска были морально, физически и психологически сломлены (в своём большинстве).
- Отметим, что XIII корпус сдался почти весь. Прорвавшиеся к своим части были из состава ДРУГИХ корпусов 2-й Армии (XV и XXIII-го).
- очень характерно и то, что в ходе последних боестолкновений многие русские высокие командиры, увы, не показали истинных командирских качеств. Так, в суматохе ночного боя, НЕ СМОГЛИ НАЙТИ начальника 36-й дивизии. А ведь это – не ротный писарь, чтобы просто «потеряться». Его обязанностью было «объявится» и возглавить борьбу своих войск... Про других генералов и полковников, командиров бригад и полков, бросивших свои войска и спасавшихся индивидуально – уже говорилось.

Гораздо более резкие оценки поведению Клюева дает Н.Евсев:
«После того как Самсонов уклонился от руководства боевыми действиями окруженных войск, решив застрелиться, а командир 15-го корпуса ген. Мартос попал в плен при попытке прорваться из окружения, старшим остался командир 13-го корпуса ген. Клюев, у которого не оказалось достаточного мужества, чтобы руководить боем прорвавшихся войск. Войска остались без управления. Никто более ими не командовал. Более того, старший из генералов Клюев растерялся и утратил мужество. В то время когда полки, батальоны, отдельные батареи и роты еще сражались, громя и сокрушая германские заслоны, ген. Клюев приказал бросить оружие и поднять белые флаги. По его приказанию, вахмистр Чернявский поднял на пике нательную рубаху вместо белого флага. Сам ген. Клюев достал из кармана белый носовой платок и начал махать. Находившиеся при штабе корпуса офицеры, солдаты и казаки, считая поступок ген. Клюева малодушным, стали протестовать, требуя, чтобы гев. Клюев руководил боем и вел войска для прорыва. На это ген. Клюев ответил: «Пусть спасаются, как умеют».

Многие малодушные исполнили приказ перетрусившего генерала. Этот приказ ген. Клюева и его личное поведение сыграли крупную роль. Прямой приказ старшего начальника положить оружие, в конечном счете, и позволил немцам вместе с ген. Клюевым взять в плен тысячи русских бойцов.
Но многие тысячи не последовали примеру ген. Клюева, не выполнили его приказа, а поступили, как того требовало оскорбленное самолюбие воинов, веривших в свои силы. Протестуя против трусости и бездарности ген. Клюева, офицерская молодежь, старики - подпрапорщики, унтерофицеры, казаки, солдаты, врачи и чиновники не желали сдаваться. Предоставленные самим себе русские войска ротами, батальонами, сборными отрядами продолжали прокладывать себе путь на русскую территорию».

Как уже говорилось, СПЛОШНОГО кольца окружения немцы создать просто не могли. Многие подразделения и отдельные бойцы, сохранившие боеспособность и ЖЕЛАНИЕ ВОЕВАТЬ смогли выйти к своим.
По данным русского историка Н. Головина: «Всего из чинов XXIII корпуса (2-й пех. див. и Л.-Гв. Кексгольмского полка) пробилось до 3.000 человек, из частей же XIII-го и XV корпусов (преимущественно XV-го) прошло около 170 офицеров и 10.300 нижних чинов».
Прямо скажем – немного. Число сдавшихся в плен солдат, офицеров и генералов 2-й русской армии было огромным...

Очень жёсткую оценку сдаче Клюева в плен дал А.А. Керсновский:
«Генерал Клюев по справедливости считался блестящим офицером Генерального Штаба и выдающимся знатоком германского противника. Его настоящим местом был бы пост начальника штаба Северо-западного фронта. В июле 1914 года он командовал Кавказским корпусом в Карсе и был вызван по телеграфу в Смоленск для принятия XIII корпуса, командир коего, генерал Алексеев, был назначен начальником штаба Юго-западного фронта. Свой корпус он нашел уже в пути. Ни начальников, ни войск он не знал, управление корпусом обратилось для него в решение уравнения со многими неизвестными.
Сильно распущенный предшественниками генерала Клюева, корпус вообще не пользовался хорошей репутацией. Мобилизация окончательно расстроила его, лишив половины и без того слабых кадров и разбив на три четверти запасными. По своим качествам это были второочередные войска - не втянутые и неподтянутые. В недельный срок ни Клюев, ни Скобелев не смогли бы их устроить. Вся тяжесть боев 2-й армии легла на превосходный XV корпус генерала Мартоса. XIII корпус, до самой гибели не имевший серьезных столкновений, пришел с начала похода в полное расстройство. Генерал Клюев - только жертва своего предшественника. Он оказался в положении дуэлянта, получающего у самого барьера из рук секундантов уже заряженный ими и совершенно ему незнакомый пистолет. Проверить правильность зарядки он не может, бой пистолета ему совершенно неизвестен... И вот, заряжен он был небрежно, и вместо резкого выстрела получился плевок пулей. Стрелок совершенно невиновен. Но если он затем смалодушничает под наведенным на него пистолетом противника, - то пусть пеняет на себя.
А это как раз то, что случилось с генералом Клюевым. Он сдался, совершенно не отдавая себе отчета в том, что он этим самым совершает, в том, как повысится дух противника и понизится наш собственный при вести о сдаче такого важного лица, как командир корпуса. Он знал, что командует корпусом, но никогда не подозревал, что он еще имеет честь командовать. Чем выше служебное положение, тем эта честь больше. А командир корпуса - человек, при появлении которого замирают, отказываются от собственного “я” десятки тысяч людей, который может приказать пойти на смерть сорока тысячам, - должен эту честь осознать особенно и платить за нее, когда это придется, - платить, не дрогнув.
Честь повелевала генералу Клюеву явиться в Невский полк храброго Первушина и пойти с ним - и перед ним - на германские батареи у Кальтенборна. Он мог погибнуть со славой - либо мог быть взят в плен с оружием в руках, - как были взяты Осман-паша и Корнилов. Беда заключалась в том, что он слишком отчетливо представлял себе конец своей карьеры без сабли в крепостном каземате и никак не представлял его тут же - на кальтенборнском поле. Подобно Небогатову, он сдался “во избежание напрасного кровопролития”, не сознавая, что яд, который он таким образом ввел в организм Армии, гораздо опаснее кровотечения, что это “избежание кровопролития” чревато в будущем кровопролитиями еще большими, что Армии, Флоту и Родине легче перенести гибель в честном бою корпуса либо эскадры, чем их сдачи врагу». (Керсновский А. «Философия войны»).

Посмотрим, как после сдачи группы Клюева развивались события в Восточной Пруссии.